Историю появления этого небольшого села поведала мне моя мама Селиверстова Матрена Афанасьевна. Родилась она в селе Правдинка Мариинского района. Так судьба распорядилась, во время войны жила в Лесной Даче. Её родители: Руднев Афанасий Григорьевич и Елизавета Михеевна, по девичьей фамилии Праведникова. Руднев Афанасий был из многодетной семьи, одним из семи детей. Его отец взял в жены Татьяну, по первому мужу Никифорову, с 4детьми: Илья, Локтей, Клавдия, Настя. Позже появились совместные дети: Никита, Афанасий, Лёня. Эта история об Илье и Локтее. Эту же историю подтвердила мне Воронова Матрена Антоновна, Глазунова Елена Антоновна, Кузнецова Анна А. Они родились там, и детство у них прошло в этом прекрасном селе, Лесная Дача.
Любили два брата Никифоровых Локтей и Илья бывать в лесу. Они там отдыхали душой и телом от тяжелого физического домашнего сельского труда. Ведь домашняя работа у крестьянина никогда не кончается. Добросовестный труд в поле и дома выматывал парней физически окончательно. Вот и придумали взрослые ребята себе отдых – ходить в лес, с пользой дела для семьи: охотились, рыбачили, занимались собирательством даров любимого сибирского леса. Как только они немного освобождались от домашней работы, они тут же выпрашивались у матери в лес. Она их отпускала с большим удовольствием, так как знала, что пустыми, её дети из леса не придут. А кто б отказался в те голодные времена от лишнего куска мяса, рыбы, корзины грибов, ягод, меда, орех, лекарственных трав и т. д. Выбирали только те дни, когда в домашнем хозяйстве, в их труде, не слишком нуждались. Руднев Григорий им не был родным отцом, отчимом. К нему они относились с большим уважением. Никогда не смели его ослушаться. Мать Татьяна и отец Григорий «закрывали глаза» на эти путешествия в лес. Они твердо знали одно – закрома в кладовой сегодня у них пополнятся. Это было большим подспорьем для семьи. В те годы, много было семей, которые совсем голодали, но в лес ходить боялись или просто его так не любили и не понимали, как эти два брата. Родители видели, что побывав в лесу, у парней и сил и бодрости прибавляется. Смышленые, домовитые ребята из лесной кладовой в свою маленькую домашнюю кладовочку, столько всяких припасов приносили, что многие селяне по – доброму, завидовали такой матери. - Эх, Татьяна, парни твои, не просто отличные охотники – охотники с большой буквы. Чистые у них души! Они люди, от Бога, вот он им всегда во всем и помогает. - Что вы, бабоньки! Детки у меня что ни наесть самые обнокновенные. Улыбнется счастливая МАТЬ. Заискрятся у неё лучики- морщинки около глаз. Выпрямит она плечи и пойдет своей статной походкой, кучи своих, неотложных домашних дел. Какой матери не прибавит сил такая высокая оценка детей? Наберет она полную грудь воздуха: « Эх, мамашки, вы думаете, детки мои сами такими выросли? Не – е-т, сколько моих бессонных ночей прошло. Бывало, открою утром глаза, задолго до подъёма и думаю, какому ребенку что сказать, потому что вчера он сделал для жизни плохо, не по – мирски обошелся с собачкой, бычка хлопал хлыстиком даже и тогда, когда тот сам шел в стайку. Не надо в своем организме плодить жестокость, лучше, надо сеять семена добра. Приучила я их, меня понимать с первого раза, мне ни когда не приходилось им ничего говорить по два раза. И самое главное, эти деточки приучены к послушанию. Эх, бабоньки, знали б вы, сколько я соли съела, чтобы теперь услышать вот такую оценку моим деткам. Всю жизнь я сама только добро стараюсь нести людям и их учила этому. Сама тружусь, не покладая сил, с раннего утра до поздней ноченьки, только работу меняю, тяжелую на легкую, а после легкой берусь опять за тяжелую. Мне всю жизнь было стыдно сидеть, сложа руки. Вот и растут мои деточки – кровиночки копируя все со своих родителей и немного впитывают от природы - МАТУШКИ . Долго еще причитывала счастливая мать о своих детках. Но она тоже знала законы природы, первый: не навреди природе и второй закон:- НИЧЕГО НЕ БЫВАЕТ ИЗ НИЧЕГО. Чтобы такой же бальзам для души услышать еще хотя бы раз, надо теперь ей работать над воспитанием детей вдвойне. А она была к этому готова, ведь мудрости ей не занимать. Ведь не зря муж, обнимая её, с нежностью говорил, добрая ты моя, хранительница нашего семейного очага.
Вначале Илья и Локтей обошли все окрестности села Правдинка, но в погоне за зверем и птицей, всё дальше и дальше удалялись от своего села. Зимой, из леса на петли (силки), домой приносили зайцев. Обвешают весь пояс тушками и едут по селу на самодельских лыжах, улыбаясь. Охота, рыбалка, собирательство занимало важное место в их походах. С охоты они имели не только мясо, но и дорогой мех, который потом продавали, а чаще выменивали на ружья, порох, дробь, картечь. Но, заряды для ружья, иногда изготавливали сами. Из шкур шили полушубки, шубы, дохи, шапки, рукавицы, безрукавки. Любили парни в лес ходить, во все времена года, и в каждом времени находили свою красоту. Идут по лесу, сделают знак друг другу, затихнут и стоят неподвижно долго – долго, любуются снежными шапками на деревьях и кустарниках. А тут, откуда не возьмись, белка с дерева на дерево, прыг да прыг, только хвост мелькает как веер. А то со всего маха как нырнет в снег, и глазом не успеешь моргнуть, а у неё в передних лапках шишка. Толкнут брат брата в плечо слегка кулаком и заулыбаются. - Пойдем дальше, не будем этой проказницы мешать пользоваться своими запасами. Вишь, хозяйка – припасиха, прискакала за своими нычками. Домовитая, запасливая. Зима в этом году голодная, холодная. Видно съела уже все свои грибы, сощелкала все орешки в своей кладовой. А давай ей завтра принесем сушеных грибов, заберем одну снизку у нашего кота ГРЫБОЧКИ. Парни отойдут подальше и еще остановятся полюбоваться своей проказницей. В лесу у них много подопечных, и это одна из них. А белка усядется на задние лапки и укладывает за свои щечки орешки, постучит лапками по щеке и опять шелушит шишку. И так, пока всю шишку не обшелушит. Прыг на ветку и только хвост веером мелькнет. Подойдут братья, посмотрят, не оставила – ли белка в шишке орехи? Проверили – орехи есть, но все до одного пустые. «Вот каким чутьём надо обладать всем лесным жителям» - сказали братья одновременно и рассмеялись. Забредут парни далеко в лес, едут на лыжах, лесом зимним любуются. Морозец. Вокруг сугробы, а тут куст рябины или калины, весь в ягодах. Душе праздник! Полюбуются ребята, удивятся, как это в лесу ещё птицы не обнаружили его, не обобрали. - А может в этих краях и зверь в лесу не ходит, птицы не летают? – и опять засмеются звонким, заливистым смехом . Ну, разве это не отдых для души, да и расслабление для мышц, которые постоянно устают от сельского физического труда. - Оберем и немного оставим, в следующий раз пойдём и проверим - говорит Илья. Но они ещё недалеко отошли, а стайка птиц налетела и всю эту красоту оставившими братьями уничтожили. - Видно это у них запас, на «чёрный» день был, а может, просто, забыли о нём. А мы раздразнили их, запах пошел по лесу. Слышь, Локтей, как – то мне неудобно в чужую кладовую лезть. Получается, по -воровски мы поступаем. Надо подумать насчет этого. Мне как – то не по себе делается, забирая у птичек. - Да ладно тебе горевать, пусть в другие места летят, а ты вот посмотришь, как мамашка обрадуется, удивится, какой начинки для пирогов мы принесли, среди зимы. Да опять же и чай, лекарство, - отозвался Илья, - Ты же сам всегда говоришь, что в лесу выживает сильнейший и мудрейший, пусть ищут другие места. До дома шли, молча, наверно, обдумывали свой поступок. А перед деревней решили: « Будем птиц прикармливать, а в следующий раз дары природы 50 на 50 забирать будем. Ровно половина птицам оставим. Редко ходили братья по окрестностям Правдинки, старыми, истоптанными тропами. Они любили для себя открывать новые, неизведанные уголки природы. В погоне за животными Илья и Локтей всё дальше удалялись от своего села. Теперь они знакомились с дивной природушкой за окрестностями Правдинки, за речкой Берикулью. Ещё с раннего детства они приучили себя: из леса с пустыми руками не приходить. На привалах они часто беседовали о том, что лес это богатая природная кладовая, в которых кроме различных пород деревьев, растёт много плодово–ягодных кустарников, медоносных, лекарственных трав, а также изобилие грибов и кедровых орех. Вот они и пополняли домашние запасы продуктов, параллельно наслаждаясь красотами своей малой родины. Часто матери приносили белой глины для побелки дома. «Мамань, бели, там ей видимо - невидимо. Мы ей намажемся, полежим на солнышке, засохнет она на нас, куски аж, начнут отваливаться, мы нырь в речку, долго плаваем, только вот ума не приложим, вылезаем из реки, а кожа у нас мягкая, как бархат. Во, чудеса! Надо как то подумать, можа ее еще, куда можно использовать. Ты, мамань, продавай ее в своей лавке, ведь все село белит дома глинкой этой». Вот уже и за окрестностями своей реки все уголки исходили, изведали братья, а сами всё дальше и дальше удалялись от Правдинки. И вдруг.… Однажды они забрели в сказочный уголок природы. При виде, представившегося их взору, у них перехватило дыхание. Братья, схватили друг друга за руки, долго стояли в безмолвии, любуясь увиденным. Такого чуда в природе они ещё не встречали! Была средина весны. Они стояли на косогоре, внизу текла полноводная река, а сразу за рекой небольшая гора. Склон с одной стороны с лиственными деревьями, а с другой с хвойными. А ближе к реке – непроходимая тайга. - Господи! Да как же здесь красиво – почти одновременно сказали братья. - Чудный уголок леса. Девственный. Кажется, сюда ещё не ступала нога человека. - Илья, насколько я себя помню, в детстве моим самым сильным увлечением было бродить по лесу. Уже тогда я мог шагать «за тридевять земель». За свою жизнь я исходил довольно много лесов, но такой красоты как здесь я ещё не видел. Я хочу здесь прожить свою оставшуюся жизнь, со своей семьёй. - Тише, землемер, заикнёшься, ещё мамашка тебя скалкой отхлопает. Но Локтей не унимался: - Ты чувствуешь, какой тут чистый воздух? Смотри, Илья, вон на бугорке маленькие берёзки обступили одну большую – как будто все они дети около своей мамашки. - Нет, тебя отсюда скорей надо утаскивать, а то мне перед мамашкой ещё за тебя ответ держать. Уйти- то ушли в этот день братья из тех сказочных мест, да только свои души забрать не смогли. Остались они там навсегда на небольшом бугорке. Первый раз домой пришли пустые. Ни с кем не разговаривали, всех избегали, даже взгляда боялись поднять на мать. Братья опасались, что мать заподозрит, разгадает их мысли и осудит их, что они надумали с ней разлучиться. День проходит, второй. Видит Татьяна, что её дети между собой не разговаривают, её избегают, посадила она их обоих на пол к себе в коленки, как в детстве: - Говорите, что нашкодничали? - Не – не. Мы это… Мы ничего…. - Мы просто в лес захотели, - удачно вставил Локтей, - работы много, боимся, что не пустишь. - Ах, вы мои повзрослевшие шалуны. Идите. Только пустые не возвращайтесь. Теперь младшие ваши братья мне хорошо по дому помогают. Мы управимся. Видела мать, как загорелись глаза у сыновей. Поняла она, что – то её детки не договорили. Она знала одно, что всё равно скажут правду – врать они у неё не умеют. Видно время еще не пришло ей знать. - Ничего. Подожду. Лишь бы Бог их от всего плохого уберёг. Смотрит мать в окно, а сыновья её в лес не пошли, а прямо побежали из дома. Защемило у неё сердце, навернулись слёзы на глазах. - Выросли дети, а я с деревенскими хлопотами и не заметила. Видно пришло время и им свои семьи заводить. Так бежали месяцы. Сменяло время года одно другим. Зачастили Локтей и Илья в те места, краше которых они и не видели, да и слышать не хотели. В лесу было полно зверя, в реке много крупной рыбы. И зверь, и рыба, и изобилие разнообразных съедобных грибов, и разнообразные ягоды, кедровые орехи, и лекарственные травы, и намного километров плодородные земли, и манящие сочные луга: со всем этим не могли расстаться Илья и Локтей Никифоровы. Долго они туда ходили как бы украдкой, чтобы никто не узнал, да матери не рассказывали, боялись, обидится, не простит. Вначале там смастерили шалаш, потом вырыли землянку и начали её понемногу обживать. Домашние стали спрашивать, почему они так подолгу стали пропадать в лесу, но они отшучивались: - Дачу себе в лесу нашли. Семья Рудневых в Правдинке считалась зажиточной – имели свою лавочку, магазин так называли. Вот и надумали братья к матери обратиться, чтобы дала она им котелок. - Дам, - сказала мать, - но вы мне всё расскажете. Так и пришлось братьям рассказать всё, своей матери, без утайки. - Хотим, мамаш, жениться и себе там дома построить. Мать долго молчала. Голову опустила, руки растирала, сильно, сильно нажимая на ладошки пальцами, было такое ощущение, что руки бросили ее слушаться. Какие мысли её одолевали, только ей было ведомо. - Хорошо, отделю, скотины полон двор, всего дам понемногу. Но зиму перезимуете с нами. К зиме вы нам помогли подготовиться хорошо и кормов припасли много, и продуктов, и топливо. Весной переедите. Так и решили. Теперь только ребята вздохнули легко. Мать дала согласие, и теперь им не надо было скрывать, что они пошли в лес, в места дорогие их сердцу, в их любимую Лесную Дачу. Так в свободное время парни ходили любоваться в те места, где под пологом хвойных и лиственных лесов, по берегам реки и всех прилегающих к ней ручейков и даже на заболоченных участках росли многочисленные кустарники. На многих из них созревали питательные ягоды. Мясо, рыба шли парням на первое блюдо. Варили на костре в котелке. После готовили себе десерт из трав и ягод. Иногда селяне, встретив братьев далеко за окрестностями села спрашивали: - Откуда возвращаетесь? Братья дружно отвечали: - Из Лесной Дачи. Так, с их слов, все правдинцы, а вскоре и все из окружающих сёл Белогородка, Николаевка, Тюменево, Рыбальский, Благовещенка и т. д. стали называть это место Лесной Дачей. Весной Локтей перевозит из Правдинки домик, он состоял из одной комнаты. Илья покупает в Белогородке дом больше, он был из двух комнат. Оба женятся. На второй год в село переезжает зажиточная семья Вороновых. Они были хорошими инициаторами во многих хороших начинаниях. Это был 1910 г. С этого года и идет летоисчисление этого села. В этом же году в Лесной Даче появляются другие первопоселенцы. Через два года туда переезжают несколько семей из Правдинки. Но вот что удивительно: Никифоровы, Вороновы, Рудневы, Праведниковы – они были все близкими родственниками, как говорится: «Кум – сват – брат». В последующие 5 лет в Лесную Дачу опять из Правдинки переезжает около 15 семей, которые и состояли в этом близком родстве. Как только переезжала какая – нибудь семья в село, каждый селянин вспоминал свой переезд, считал своим долгом, хоть чем- то помочь новоселу – хозяину. Вот и придумывал каждый, когда он не будет сильно занят своими домашними делами, чтобы помочь этому переселенцу, в строительстве дома, или стайки, бани, копке колодца или погреба. Помочь в том, где человеку трудно обходиться одному. Дома, в то время, накрывали соломой, некоторые берестой. Каждый хозяин стал огораживать свой дом частоколом, тыном, плетнем, и только, кто побогаче, огораживали заплотником. Печника тоже звать не приходилось, он приходил сам. Лучшие печники Праведников Антон Михеевич, Тимохин Николай. Только немного обустроится вновь прибывшая семья, собирают хозяева новоселье. Каждый приходил с дарами. Старались не упасть лицом друг перед другом. Дарить старались, чаще, что – нибудь из скотины. Кто курочку принесёт, гуся или уточку, кто ягнят, кто поросят. А близкие родственники старались подарить что – то, по лучше: овцу, свиноматку, теленочка, жеребеночка. Так и заживет новосел под внимательным присмотром селян, своих сватов, кумовьёв, братьев. Легко у него на душе. Нужным человеком себя считает в этом селе. И ему так захочется жить честно и людям тоже нести добро. Разработали леснодаченцы большие огороды под картошку, огородили частоколом, перед большим огородом перекопали под мелочь – лук, чеснок, морковь, свекла, репа. Своими руками земельку обихаживали, каждый комочек разминали пальцами. А главное, вдыхали ту красоту, среди которой они жили, трудились, создавали семьи, растили детей, а потом и внуков. Время шло, село росло. Улица получилась сказочная. Дома стояли в один рядок на бугорке, уставившись своими чистыми окнами на восток. Перед окнами просёлочная дорога, ниже под окнами в ряд стоят баньки, а за ними красавица река Лебёдка. Сразу за горой в одну сторону загадочная тайга, в другую – дорога, которая вела на гору, где позже и расположится мини – завод по изготовлению кирпича. Всё село клали русские печи из своего кирпича, да и из соседних сёл стали приезжать за кирпичом именно к ним. В каждой семье были свои кормильцы – охотники. Охота ещё долгие десятки лет была главным занятием. Ловили белок, лисиц красно - бурых, их мех использовали на шапки. Зайцев, диких коз, лосей, бобров, барсуков, использовали на мясо. Медведей, росомах, бурундуков, волков, им тоже придумывали место, куда использовать. Каких на мясо, каких на меха. Селяне хорошо знали чьё мясо можно съесть, а с кого только шкуру снять. А применить всё правильно они умели. Из птиц ценились глухари, тетерева, дикие утки. Для охоты использовали всё: лук и стрелы, ямы – ловушки, капканы, но стрелы быстро заменились огнестрельным оружием. И только « асы» этого красивого занятия, превратили все в хобби, долгое время с этим не расставались, а потом, передавали по наследству эти предметы, которые когда то, служили единственным средством для выживания. Большим подспорьем у леснодаченцев была рыба. Рыболовство играло огромную роль. Любимая рыба: щука, лини. Немаловажную роль в жизни крестьян играло собирательство. Ранней весной, когда с продуктами питания было особенно тяжело, они копали корни дикорастущих трав кондака, сараны, собирали дикий чеснок, лук, употребляли их в пищу. С ранней весны до поздней осени собирали всевозможные ягоды, грибы, кедровые орехи, мёд от диких пчёл. Скотоводство играло главную роль в жизни сельчан. Около домов стали сооружать стойло, стайки, загоны для содержания скота. Стали заготавливать сено на зиму животным. Летом село нанимало одного пастуха и выгоняло всех животных в стадо и пасли их на пастбищах, так как теперь, вокруг села, на много километров простирались поля. Коней пасли отдельно, коров отдельно, а коз и овец отдельно. У себя в загонах каждый держал кур, гусей, уток и обязательно свиней. Летом всех выпускали на волю. Особую роль в жизни крестьянина играли лошади. В то время конь – это, прежде всего главное транспортное средство. Они незаменимы были для того, чтобы пасти стада, заготавливать корма для скотины, для распахивания полей, для вывоза сена с лугов, ну и какой сибиряк не знает, что в те далёкие времена конём вывозили брёвна для строительства, и дрова, чтобы зимние длинные вечера коротать у тёплого семейного очага. Лошадей пытались разводить своей породы, отличавшихся своей выносливостью. Те селяне, которые не имели коней, им приходилось все тяжёлые работы выполнять на быках или идти и просить у соседей одалживать лошадь. Конское мясо – любимый продукт питания, да и вообще, в селе, основные продукты питания были хлеб, картошка, мясо, молочные продукты. Кожа шла на изготовление обуви, одежды, конской упряжи. Выделка овечьих шкур для женских шуб, мужских тулупов и другой одежды всегда было уделом женщин. Как только обустроилось село и стали появляться первые печники, надумали сельчане сделать свой кирпичный завод, а тут и люди приехали, которые долго работали на Анжерском кирпичном заводе. Задумали и сделали. Получился. Расположился он на горе, за рекой. Ответственный там был бригадиром по фамилии Кирпичников. Красота! За речкой небольшая гора, на ней много лет функционировал этот завод, на нем изготавливали кирпичи. Крестьяне, приехавшие в гости, в это село, попросту завидовали, что у всех жителей в селе стоят в доме добротные огромные русские печи, в которых проворные хозяюшки до выхода в поле или на колхозные работы успевали испечь вкусный, пышный, румяный хлеб или калачики, замешанные на обыкновенной воде.
Глухая сибирская деревушка со сказочным названием Лесная Дача расцветала, превращалась в красивое село, со счастливыми многочисленными семьями. Самая большая семья была у Праведникова Антона Михеевича (14 детей) жена Луша, Лукерья. Он держал большую пасеку, более 15 колодок.
У леснодаченцев были развиты различного рода промыслы: обработка продуктов скотоводства, дерева, металла. Из кожи, изготавливали обувь, одежду, конскую сбрую. Из овечьих овчин шили тулупы, полушубки, рукавицы, безрукавки, шапки. Селяне умели хорошо обрабатывать и дерево. В память о старшем поколении до сих пор сохранилось, хотя и уже не используется, различная домашняя деревенская утварь: чашки, миски, ложки, солонки, корыта, ступы, кадушка-однодеревка, дежа (для замеса теста), корыто для купания детей, для стирки белья. Из бересты изготавливали коробы, корзины, различных размеров и назначений. Денег «на руках» у людей было мало. Торговля, в основном, носила меновой характер. Сукно, холст, выделанную кожу, продукты питания – все изготавливали сами. И войлок, тулупы, шубы, корзины – все это везли в город. Через Николаевку (5км), потом Тюменево (5км), через ст. Берекульская(8км). Ездили в Анжерку, Мариинск, Томск. Оттуда привозили: домашний скарб, сельскохозяйственный инвентарь, изделия из железа. С появлением в селе железа, появились в селе кузнецы. Кузнец в то время на деревни был самым нужным, уважаемым человеком. Каждый хотел научиться этой профессии, но, не каждому удавалось познать все тонкости этого ремесла. А вот эстонец, Юоган Юрьевич Послак превзошел всех. Из разомлевшего металла кузнец ковал плуги для пахарей, серпы для жниц, деревенских женщин. Кому подкову для лошадки, кому топор, колун, лопату, грабли. Сложные изделия изготавливал всегда сам, а то, что попроще, мог поручить своим подмастерьям. Каждому он давал задания: изготовить гвоздь или скобу и только проверив на таком легком деле, мог доверять изготавливать изделия посложнее: полозья для саней, ножи, удила, стремена, косу – литовку, серпы и т. д. Кузнецу каждый старался угодить, так как каждый знал, что рано или поздно к нему придется обратиться. Вот и старался каждый селянин кузнецу заранее сделать доброе, нужное дело, чтобы в нужный момент, тот не мог ему отказать. Ведь ситуаций в жизни непредвиденных много. Сломаются полозья на санях, а тебе в лес сегодня надо срочно ехать за дровами. Или сломался колун или топор. Вот и просит хозяин кузнеца сделать ему эту работу быстрее. А там, в кузнице, уже кто –то, у него на очереди раньше сидит. Вот тогда кузнец и решает, кому он обязан больше. Не было таких случаев, чтобы люди обижались на кузнеца. Правильный он был человек, говорил мало, работал много, оттого и сильно уважали селяне. Да и дар у него был, по - простому, объяснить мог, что твое дело еще минутку может подождать, а вот у человека катастрофа. Село обустраивалось, хорошело. Дома стали строить большие. Но по-прежнему, дом состоит из одной большой комнаты, которую разделяет огромная русская печь. За ней делались полати, чтобы спали домочадцы, когда жарко топилась русская печь. Здесь же, на полатях, хранились мешки с семечками, сушеными грибами, орехами, черемухой. Тут же были узелки с маком, сушеный ягодный чай. В другом уголке, у запасливого хозяина, хранился надробленный табак. Как изготавливали ягодный чай? Принесет хозяйка из леса разных ягод. Тут и малина, клюква, земляника, смородина. Какие ягоды по сезону одновременно созревают, из тех и изготавливали. И жимолости, брусники, черники, кислики и т. д. Насыпит в железный лист хозяйка ягоды, поставит в хорошо натопленную русскую печь, когда жидкость с них уйдет, вытащит их. Жар в печи поубавится, поставит их опять туда, и стоят ягоды там томятся. Иногда, приходилось хозяйкам томить один сорт ягод, а потом их объединять, делать из них ассорти. Соединит запасливая хозяйка томленые ягоды, перемешает и еще поставит томиться. После этого, вытащит, разрежет их на пластины, завернет в холщевую ткань и положит их на приступочку в русской печи. Лежат брикеты там, поджидают, когда хозяйка угольками вскипятит русский самовар, раздувая его огромным сапогом-гармошкой. Усадит свою семью за огромный стол, заварит чай ягодными брикетами. Пьет чай семья морозной зимой в тепле, в хорошо натопленном доме. У – ух! Запах прошедшего лета! Вкуснотище! Главное все натуральное и столько витаминов!!! Как будто семья зимой на лесной летней поляне побывала!!! И уж точно, что лучше чем на любом курорте оздоровились. Обычно, вдоль всех окон в доме стояли широкие лавки. Для чего они предназначались? Кроме того что на них сидели, их еще использовали, чтобы на них спать. Приедет семья в гости, а у хозяйки и на печки все занято, и на полатях места нет. Вот она и положит неприхотливых гостей на лавки. Шапку под голову, своей шубой накрывались. В больших семьях на печках спали, обычно, старшее поколение, дедушка и бабушка. Муж с женой спали на единственной кровати в доме. Подростки - на полатях. Совсем взрослые дети спали прямо на полу, постелив шубы, дохи, полушубки, укрывшись большими тулупами. Маленький ребенок спал в люльки. Что такое люлька? Деревянный, досчатый, продолговатый ящик. В доме, в матицу вбивался большой клец. На него, на сыромятных ремнях, подвешивали люльку. Ребенку только под попку подкладывали клочок самотканой ткани, свивали свивальником. Свивальник- это двойная лента, метра 2 длиной, 20-30см шириной. Обычно, его сшивали из мелких ненужных в домашних делах, клочков ткани. Под попку подкладывали пеленку, а свивальником пеленали, т.е. свивали руки и ножки ребеночку, чтобы он не вздрагивал во сне. Часто было так, что у мамки не из чего было сшить малышу матрасик в люльку. На дно стелили разнотравье, выбирая мягкую травку. И застилали самотканой тканью. Чтобы ребенок не отвлекал мамочку от домашней работы, она накормит его, приставит к нему ребенка постарше, тот сидит около люльки и выполняет свою работу, отведенную на день родителями. Если мальчик, строгает семье деревянные ложки, в запас для гостей. Или вырезает своим братьям сестрам игрушки из бересты. Или вообще, родители говорили, чтобы нашел своим рукам занятие сам. В семье не принято было кому то бездельничать. Если то девочка, она сидит около малыша вышивает, вяжет или ткет на станке, перебирает шерсть. То есть выполняет тихую, спокойную работу, чтобы не разбудить малыша. Как только он забеспокоится, она сунет ему в рот, нажеванный пряник, завернутый в марлю и опять за свою работу. А сама люльку покачивает ногой. Смотрит, малыш посопел, посопел и опять заснул. Если уж долго не засыпает, или начинает плакать, идет, зовет маму. Та перепеленает, накормит и опять уходит к кучи своих неотложных дел.
Но теперь, где – то в углу дальней комнаты, почти в каждом доме, можно увидеть ткацкий станок. Чаще он был самодельный. Почти каждая хозяйка хорошо справлялась с ним. Могла его легко собрать и разобрать, за ненадобностью. Пряжу пряли на веретёшках и пряхах из шерсти, пуха, из крапивы и дикой конопли, позже изо льна. Из пряжи конопли ткали холст, плели веревки, канаты, а из пряжи крапивы вязали рыболовные сети, мешки. Из льняной ткани шили полотно, из которого потом шили рубахи, платья, полотенца и т.д. В деревне стали появляться свои умельцы: кто по дереву, а кто по железу. Кто – то лыжи изготавливал лучше всех. Выберет селянин ракитник или в худшем случае берёзу, осину, вытешет и в берёзовой бочке ошпаривает кипятком, чтобы загнуть край лыж. Потрогает – готова, деформирует хорошо, подложит полено и закрутит сыромятными верёвками или проволокой. У хороших охотников было по 2 пары лыж. Значение лыж в жизни охотника велико. Охотничьи, которые подбивали снизу невыделанной шкурой лошади или сохатого. Низкая, жёсткая шерсть прикреплялась таким образом, чтобы создавалось хорошее скольжение вперёд и тормозилось движение назад, особенно это было важно при подъёме в гору. Были также лыжи – гольцы, которые не подбивались шкурой и использовались в домашних условиях, съездить в соседнее село или для охоты на равнинной местности. Лыжи делали широкими, примерно в полтора раза шире обычного. Лыжи в основном делал каждый селянин, но лучше всех дерево гнул Беляев Антон, у него во дворе специальное подсобное помещение стояло. В углу избушки стояла печь, в неё была вставлена труба, которая отходила в большую деревенскую кадушку, в которую наливали воды. Печь топили, вода в кадке закипала, и он так распаривал дерево и гнул его. Делал конные сани, саночки детям, лыжи, дуги лошадям и др. Селяне с великим удовольствием предлагали ему свои услуги, в ответ на его услуги. Вся обувь у леснодаченцев была самодельной, редко кто, съездив на городской рынок, продав что – то покупал себе обувь. А в основном шили в селе. Для этой цели использовали конную кожу, которую сами выделывали. Шили в основном сапоги, тапки. Для этого у них были такие не хитрые приспособления: железная лапка и несколько размеров колодок. Лучшими мастерами -обувщиками были Праведников Антон Михеевич и Яковлев Фрол Михайлович. Каждый селянин имел по 2 тапок. Одни выходные, другие рабочие. Но были семьи, где были одни тапки на все взрослое в доме население. Их берегли сходить в церковь. И часто на посевной в поле, уборочной можно увидеть селян в лаптях, даже в кирзовых сапогах. На зиму сибиряки катали валенки. В селе шерстобитки не было. Ездили в Правдинку или на Ивановскую шерстобитки. Там шерсть расчешут, а в своем селе уже просят пимоката скатать ему валенки. Каждый пимокат в своем дворе имел домик или стайку - избушку, где стояла печь и от нее была проведена труба в деревянную бочку. Чаще, в селах, один и тот же человек умел выполнять несколько работ, делал не только для своей семьи, но и на заказ, для других. Таким был Беляев Антон. Растопит он свою печь, вода пока закипает в деревянной кадушке, он осеннюю шерстку разложит, придаст ей форму валенка, долго - долго её катает. Скатает его и в кипяток. Потом правит. Долго еще мудрует над ним. Опять в кипяток. Вытащит, на колодки наденет и оставит сушить. Долго они лежат на этой печке, сохнут. Вручает соседу и говорит: « Носи на здоровье! На совесть сделал, как себе». Говорил тогда народ: «Валенки получаются у пимоката хорошими, когда катает он их с любовью, вкладывая всю свою душу в работу». Леснодаченцы были очень общительные, сближались с рукодельными людьми из других сел и все, что было там передовое, перенимали себе. Вначале вели только пахотные работы в поле деревянной сохой, потом переняли в соседних селах, стали делать на соху железный наконечник – только после этого стали сеять в поле злаковые культуры, заготавливать сено на зиму для скота при помощи косы – литовки, а не серпа. Многие семьи стали обучаться пчеловодству. Иногда посчастливится, найдет хозяин в лесу целый рой на дереве. Но больше, чаще, брали рои у своих селян, покупали, или меняли на животных. Пасек в селе было много. Луга цветущие, разнотравье. Каждый пятый дом держали пасеку. Так и говорили: « Им сена не косить». Самую большую пасеку держал Праведников Антон Михеевич 15 – 20 семей. У Никифорова Ильи чуть меньше, 10 – 15 семей. Уважительно все семьи относились крестьяне к тем семьям, которые приезжали из города. Уж сильно все деревенские женщины хотели походить именно на вновь прибывшую женщину. Им важно было, как она ходит, как кроит одежду, как печет хлеб, поддерживает чистоту и уют в доме. Подмечали все тонкости и то, как она белит стены, моет полы, спит на кровати.
А это и есть жизнь. ЖИЗНЬ – которая так прекрасна, в этом селе Лесная Дача, маленьком уголке нашей огромной Родины, которая называется Россия. Кирпичный завод --- звали его Кирпичник. Гнали деготь. На мельницу ездили в Правдинку на Мороськину, на Ульяновскую. Мельница. Колхоз образовался в 30г назывался « Лебедка». Так, в Мариинском округе, появилось еще одно селение с прекрасным названием Лесная Дача. Иногда, в разговорной речи, от людей можно услышать название этого села «Лебедка» Я и сама слышала, как мой папа говорил: « Завтра поедим все на Лебедку». Красота, в которую приезжали люди, действовала на них завораживающе. Но больше их тянуло сюда, теплые, дружеские отношения среди людей. Казалось, жизнь так хороша, что лучше мест и не найдешь, но… Казалось бы у крестьян уже осталось только в воспоминаниях как их деды, из камней, выкладывали очаг, камни скрепляли глиной, окна затягивали выскобленной кожей, через которую тускло пробивался дневной свет. Часто рассказывали как, не имея мыла и шампуней их бабушкам приходилось делать щелок. Вот как его изготавливали…. В низкой баньке прямо на земляном полу стояла печь, которая была выложена из больших камней скрепленные глиной. Топка в печи была широкой. Прежде чем растопить в бани печь, хозяюшка выгребет из печи золу, просеет ее от угольков и ссыпит ее в ведерный чугунок. Натопит хозяйка печь, накипятит другим чугунком воды прямо в печке и выльете в чугунок с золой. Настоится вода и щелок готов. Мыться этой водой нельзя, ее только добавляют в воду для смягчения, в небольших количествах. Как было в баньках? Их тогда называли баня «по - черному». Трубы в печах не было. Когда баня топилась, дым выходил в открытые двери. Все стены были в саже. А когда в бане было жарко, хозяйка двери закрывала и говорила: « Баня готова, можно идти мыться». В бане было одно маленькое окошечко, перед которым стояла широкая лавка. Вместо тазов, на ней стояли выдолбленные деревянные корытца. Бочки под холодную и горячую воду были изготовлены из дерева. Выбирали подходящих размеров дерево, чтобы устраивала хозяина по объему. Отмерял нужную длину. И предстояла самая тяжелая работа. Прямо в отпиленном дереве нужно сделать углубление нужных объемов, на несколько ведер. Таких бочек в бани две, одна для холодной воды, другая - для горячей. С реки наносят холодной воды, наполнят бочку, которая под холодную воду. А горячею делают, нагревая чугунки прямо в печи и сливая их в бочки долбленые – однодеревки. Разводят воду нужной температуры, добавляют туда щелок для смягчения воды. Здесь же, под потолком, чтобы там можно присесть, близко к печи располагался полок, где можно было попариться березовым веником или пихтовым. А потом ополоснуться водичкой с сибирскими травками. Оденет любитель попариться шапку и ну поддавать пару. Плеснет на каменку горячей воды и прыг на полок хлестать себя веником. Выскочит и в речку. И так по несколько раз. Обо всех обрядах, обычаях, нравах пересказывалось из поколения в поколение.
ВОСПОМИНАНИЯ ПРАВЕДНИКОВОЙ (ВОРОНОВОЙ) Матрены Антоновны. - Мне так дороги воспоминания из моего далекого детства. Я родилась в Правдинке, но детство и вся молодость прошла в красивом селе Лесная Дача. Улица наша была поделена на три участка, то есть улицу разделяли ручьи. Позже, когда образовался в селе колхоз, селяне их стали называть бригадами. 1, 2, 3. Первая бригада образовалась самая первая. Жили там все те, кто приехал сюда из Правдинки. Здесь же были дома первопоселенцев. Дома у всех стояли в один ряд, окна смотрели на юго-восток. По склону вниз, протекала полноводная река Лебедка. От своего дома, через дорогу, ближе к реке, каждый хозяин поставил себе баньку. Иногда она была на два – три хозяина. Как сейчас, у меня перед глазами стоит все наше село. Сейчас села нет, на карте и это очень ранит мою душу. Вот как мне запомнились дома на первой бригаде. I бригада (слева направо),дома - от второй бригады. Все Правдинские. Долбышевы Никифоров Мадий Ильич Воронов Сергей} три брата, у них дед Степа по клички Шевелев, так как долго проработал в Правдинке у помещика Шевелева. Воронов Триха Воронов Терех Сидельцев Паша и Татьяна Лактионовна - дочь первопоселенца. Сидельцев Патис. Сидельцев Сидельцев Пилюгин Воронин Праведников Антон Михеевич и Лукерья Павловна – Улита. Никифоров Илья. Праведников Паша. Яковлев Фрол Михайлович. Павлов Сидельцев Антон Праведников Данил Романов Данил Потапович. Сидельцев Павловы Беляевы родители и дети: Антон, Маруська, Сергей. Беляев Антон и Мариша Михеевна. ? II бригада (влево от первой) Труновы Жабкин Дмитрий Асютин Елисей Сапегин Алфимовы Клинковы Ромашовы Корсаковы Каситские Анпилоговы Маталыгины Тимохины Тимохины Тимохины Тимохины ? III бригада Сельпо - продавец Колупаева Надежда Яковлевна ( Мотолыгина). Еще раньше, работал Володя Тимохин. Школа Ясли Контора. Остальные дома заселяли переселенцы из Николаевки – до нее 5км. Всего в селе 60 – 70 домов.
Родин Павел ( Лидын отец)+ Настя Добренька (ее дети Настя, Ленка, Кузьма) Илья: Мадей, Витя, Нюра, Мотька, Степа.
ПОСЛЕСЛОВИЕ. Казалось бы, у селян уже осталось только в воспоминаниях, как их деды из камней выкладывали очаг, камни скрепляли глиной, окна затягивали выскобленной кожей или бычьем желчным пузырем, через которые тускло, пробивался дневной свет. Теперь часто рассказывают, как бабушки не имея мыла, делали щелок. Все это пересказывалось из поколения в поколения. И все было бы хорошо…. Но и в это чудное село, с Запада, пришло выражение «укрупнение сел»… И поехали селяне. Жизнь, как по команде, придавила деревеньку. Теперь от самих селян и ничего не зависело и ничего не требовалось. Постепенно такая жизнь стала расхолаживать всех. Крестьяне бросили ломать головы над проблемами. В колхозе стали работать в полсилы. Детей своих теперь после институтов, техникумов, училищ старались пристроить в городе или в больших селах. Судьбу малого села « скроили по живому». Когда то их укрупняли, разукрупняли, потом укрупняли по новому, потом пришла специализация. И ни кто не посоветовался с крестьянами, ведь решение принимали те люди, которые проживали в городе, те, кто узнавал о земелюшке из книг и лекций в учебных заведениях. Да, село, правнуки хотели возродить. Настроили коттеджей, правда, на противоположном берегу реки Лебедка. Не получилось. Почему? Да видно поехали туда люди, которым надо сразу все удобства и комфорт. А главное… не было у них той крестьянской закваски. Не тянуло их к земле и деревенским красотам. Забыли они, что наши прадеды, основывая село, долго выживали собирательством, охотой и рыбалкой. Это же спасло людей и в военное лихолетье. А теперь что осталось от этого села? На всех местах, где были эти прекрасные улицы, бушует плодородная крапива и еще плодороднее полынь трава. Боюсь, что сломлена инициатива крестьянина. Самое главное упущение в том, что крестьянскую «закваску» - одно поколение не смогло передать другому, те знания, опыт как землю душой чувствовать. Многие люди уехали в город, но душу свою в своем родном селе оставили. Есть такие, уж мне - то поверьте. Часто разговариваю с селянами, вижу в их глазах боль и радость и тревожное предупреждение: нельзя, сидя за столом, в городе кроить по живому, нельзя было так относиться к земле – к нашей матери – кормилице, к традициям, к опыту народному, к крестьянину. Селяне то разъехались, но большинство из них до сих пор едут в эти места, постоять на родных усадьбах, вдохнуть полные легкие чистого, лесного, родного воздуха. Души то они навсегда оставили здесь, вот тело как по кругу возвращается и возвращается в эти края, « на круги своя». А ведь когда то здесь так бурлила жизнь. Люди жили и наслаждались окружающей природой. Уважая и соблюдая обычаи своих отцов и дедов. Преумножали их богатства. А это и есть жизнь. ЖИЗНЬ – которая так прекрасна, в этом селе Лесная Дача, маленьком уголке нашей огромной Родины, которая называется Россия.
